Когда я узнала, что он там, я вообще ничего не могла первые две недели делать, только плакала, не смотря на то, что училась тогда в 11 классе и мне предстояли выпускные экзамены, а маму положили в больницу и на моей шее было двое младших (брат - 10 лет и сестра - 13 лет). Я вообще ничего не могла делать, просто сидела у телефона и плакала.
В чувство меня привело то, что мой младший брат сидел на полу и плакал от голода.
Я взяла себя в руки и пошла устраиваться на работу (маму уволили как только узнали, что в больнице ей предстоит пролежать еще как минимум 3 недели). Денег не было вообще, Маша (сестра) героически делала уроки за себя и за Митю, ходила в магазин, навещала маму, убирала дом, Митька сидел на полу и ревел от голода. В этот момент меня загрызла совесть, я встала и пошла работать уборщицей. Я мыла какой-то офис, думала о том, как плохо сейчас в тюрьме моему любимому, водила детей в школу, пыталась учиться. Через некоторое время я смогла все это делать не задумываясь ни о чем кроме того, как ОН там сейчас... Я лечила маму, работала, работала, работала. С тех пор прошло два года я многому научилась, я научилась не плакать, не просить, надеяться только на себя. Я сейчас одна зарабатываю на всю семью и на передачи. У меня все нормально с точки зрения обывательских законов жизни: я сыта, одета и даже любима.
Но как бы я не пыталась (по советам подруг) забыть его. Я не могу, ни забыть, ни перестать помогать, ни завести кого-то другого. Просто сижу и жду.

Сюда подходит отрывок из книги С.Довлатова "Зона"

"Их встреча произошла лишь однажды. Макеев работал в производственной
зоне. Раз его выдели на отдельную точку. Изольда шла через поселок. Их
маршруты пересеклись около водонапорной башни.
Вся колонна замедлила шаг. Конвоиры было забеспокоились, но зеки
объяснили им, в чем дело.
Изольда шла вдоль замершей колонны. Ее металлические зубы сверкали.
Фетровые боты утопали в грязи.
Макеев кинул ей из рядов небольшой бумажный пакет. Изольда подняла его,
развернула. Там лежал самодельный пластмассовый мундштук.
Женщина решительно шагнула в сторону начальника конвоя. Она сняла
короткий вязаный шарф и протянула ефрейтору Бойко. Тот передал его одному из
зеков. Огненный лоскут следовал по рядам, такой яркий на фоне изношенной
лагерной дряни. Пока Макеев не обмотал им свою тощую шею.
Заключенные пошли. Кто-то из рядов затянул:

...Где ж ты, падла, любовь свою крутишь,
С кем дышишь, папироской одной!..

Но его оборвали. Момент побуждал к тишине.
Макеев оборачивался и размахивал шарфом до самой зоны. Сидеть ему
оставалось четырнадцать лет...

Я начала активно заниматься английским и уголовным правом. Правда иногда все в голове путается и открывая параграф 161 пункт а, я долго не понимаю причем здесь грабеж, совершенный группой лиц по предварительному сговору...
В эти моменты снова накатывает и я начинаю опять плакать, хорошо, что дешевая тушь быстро начинает щипать глаза и я беру себя в руки....

МИЛЫЙ, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!! И ОБЯЗАТЕЛЬНО ДОЖДУСЬ!!!