Какого цвета твоя любовь ко мне?
- Что?
- Я спрашиваю, какого цвета твоя любовь ко мне?
- Я не понял вопрос:
- Ну, хорошо:Тогда спроси у меня какого цвета моя любовь к тебе.

Он потянулся, зевнул и на выдохе еле разборчиво спросил:
- Ну:и какого же?..
- Зелёного!
Он перестал зевать и пристально посмотрел на меня.
- Зелёного: - повторила я.
- А почему не красного? - спросил он с улыбкой.
- Потому что красный - это пожар, это огонь, пламя - назови как хочешь:
- Но ведь именно красный и ассоциируется у всех с любовью!
- Не у всех, а только у тех, кто "горит"!
- А ты, значит, не "горишь":
- Нет:
- Спасибо: Приятно в начале дня узнать, что она, видите ли, тобой не горит:
- А разве это плохо? Во мне горит костёр. Сначала он горит очень сильно,
потому что ты сделал всё правильно, как по писаному: Ты до меня уже не
раз "разводил костры" и поэтому ты знаешь технологию. Сначала ты нашёл
удобное для этого место, потом собрал поблизости сухих веток - избитых
комплиментов и знаков внимания, правильно их выстроил. Этого вполне
достаточно, чтобы разжечь огонь. Затем ты подбрасываешь туда дрова
потолще, потом бросаешь полено. Пока ты собирал "дрова", которые будут
гореть в моём "костре", ты устал. Костёр горит ярко, тебе тепло и ты
доволен. Но вот он начинает затухать: Поблизости ничего нет, что можно
было бы подбросить, а бежать куда-то уже нет сил. Можно продлить
удовольствие - снять с себя одежду и принести её в жертву языкатому
чудовищу, но пройдёт немного времени и она тоже перегорит - но теперь ты
не сможешь даже никуда уйти, ты связан по рукам и ногам. А костёр всё
равно потух:
Вот и получается, что такая любовь из красного цвета очень быстро
превращается в серый - как костёр в дым. А серый цвет - он же никакой
для любви:
- Так, так, так: - сказал он. Затем повернулся набок, подпёр голову
ладонью, а локтём вгрузнул в подушку. Сонливость его прошла, он улыбнулся:
- Интересно:а жёлтый?
- О жёлтом вообще не хочу говорить - какой-то предательский цвет.
Привлекает внимание, ты на него смотришь-смотришь, а потом всё вокруг
кажется жёлтым! Да и вообще:глаза от него болят.
- Ну, хорошо: это понятно. Черный тоже понятно - это не цвет любви:
- Нет, подожди. Любовь бывает всех цветов! Любовь сама по себе - радуга!
Каждый раз поворачивается к человеку новым оттенком:
- Ну, не чёрным же! - вступил он со мной в спор.
- А почему нет?! Разве не бывает такого, что любовь делает человека
злее, замкнутнее, он становится агрессивным: И это мы говорим не о
неразделённой любви - только о взаимной! Речь идёт о том, как люди
влияют друг на друга, это как смешивание красок. Ты - белая краска, я -
чёрная, какая из них "сильнее"?
- Чёрная, конечно!
- Почему это "конечно"?! Сильнее та, которой больше. Но даже если их
смешать в равной пропорции, то "чистого" цвета уже всё равно не будет -
чисто-чёрного или чисто-белого:вот так и люди. Кто-то один "заливает"
другого своим цветом, потому что его у него в избытке, а тот либо
принимает не сопротивляясь, навязываемый оттенок, забывая при этом о
своём, либо вступает в борьбу за "сочетание" цветов. Но чем бы не
закончилась эта борьба - "чистого" цвета не останется ни у первого, ни у
второго! Краски уже смешаны:
Он смотрел на меня очень внимательно.
- Фиолетовый, - словно вынося приговор, сказал он.
- Фиолетовый: - поморщилась я, - нет. Моя любовь к тебе не может быть
фиолетовой: во-первых, я не люблю этот цвет, а во-вторых: нет, на этом и
остановимся.
- Голубой, синий: - не унимался он.
- Ничего не могу с собой поделать, голубой для меня - это небо! Небо -
это птицы, птицы - крылья, крылья - мечта! Ну, а мечта - это молодость.
Значит, голубой цвет более присущ молодой любви, любви в раннем
возрасте, когда ты прибываешь в эйфории, превозносишь партнёра,
идеализируешь что ли: Синий для меня - это цвет всепрощения. Ну, вот не
знаю, если ты всё прощаешь человеку - это синий:
- Зелёный, - мягко сказал он.
- Зелёный: - повторила я и глубоко вздохнула.
В комнате повисла тишина. Он не сводил с меня глаз. Я почувствовала как
ему не терпится поторопить меня, но сказать сейчас одно ненужное
нервозное слово - значит переломать все кисти тогда, когда картина ещё
не закончена. Понимала это я, знал это и он, терпеливо выжидая моих
пояснений, но я не торопилась.
- Каждое утро мы просыпаемся в одной постели: - наконец начала я, - я
вижу в окне утренний свет и вижу тебя. Начало нового дня: Зарождение
чего-то нового - это зелёный цвет. Каждое утро начинается по-разному: то
меня будят золотые лучи солнца, пробиваясь сквозь плотные шторы, то я
просыпаюсь от шуршания серого дождя. Зимой я вижу в окне белый снег,
летом - зелёные листья. За окном картина меняется, а в нашей спальне -
нет, каждое моё утро начинается с тебя. Значит, новый день - это Ты. Это
зелёный:
Я кормлю тебя завтраком и неизменно ставлю перед тобой чашку зелёного
чая. Я знаю какой именно зелёный чай ты пьёшь, и каждый раз, встречаясь
с такой пачкой на полке в магазине, я всегда забираю одних с собой, даже
если дома таких уже две: Зачем? Потому что не хочу оставлять твой чай, а
значит Тебя, кому-то другому. И это зелёный.
Я знаю - ты не любишь моё зелёное платье, тебе кажется, что оно "слишком
короткое": Именно поэтому мне хочется надевать его чаще, но не для того,
чтобы подразнить тебя, а для того, чтобы не расставаться с тобой целый
день, пусть даже мысленно: Это тоже - зелёный:
Бывает, мы не понимаем друг друга: и даже ссоримся. Зная мою
вспыльчивость, ты первым делаешь шаг навстречу. В этой ситуации, ты
всегда придерживаешься синего цвета - ты меня прощаешь, в то время как
меня "захлёстывает" едкий жёлтый: Но ты подходишь со спины, обнимаешь,
утыкаешься лицом в мою шею: и краски смешиваются: А знаешь, что будет,
если смешать две акварельные краски: синюю и жёлтую?
Впервые я повернула голову, чтобы посмотреть на него. Он был очень
внимателен. В ответ на мой вопрос он едва заметно качнул головой.
- Получится зелёный цвет: - ответила я, не сводя с него глаз. Мы
смотрели друг на друга, но я сдалась первой и отвела взгляд. Он
продолжал смотреть на меня. Я глянула в окно - уже совсем рассвело:
Я улыбнулась и вновь повернулась к нему.
- Какого цвета твоя любовь ко мне? - продолжая улыбаться, я скользнула
взглядом по его плечам, губам и остановилась вновь на глазах. В одно
мгновение он оказался надо мной и, опустившись на руках, поцеловал:
Их было двое - Он и Она. Они где-то нашли друг друга и жили теперь одной
жизнью, где-то смешной, где-то соленой, в общем, самой обыкновенной
жизнью двух самых обыкновенных счастливых.
Они были счастливыми, потому что были Вдвоем, а это гораздо лучше, чем
быть по одному.
Он носил Ее на руках, зажигал на небе звезды по ночам, строил дом, чтобы
Ей было где жить. И все говорили: "Еще бы, как его не любить, ведь он
идеал! С таким легко быть счастливой!" А они слушали всех и улыбались и
не говорили никому, что идеалом Его сделала Она: Он не мог быть другим,
ведь был рядом с Ней. Это было их маленькой тайной.
Она ждала Его, встречала и провожала, согревала их дом, чтобы Ему там
было тепло и уютно. И все говорили: "Еще бы! Как ее не носить на руках,
ведь она создана для семьи. Немудрено, что он такой счастливый!" А они
только смеялись и не говорили никому, что Она создана для семьи только с
Ним и только ему может быть хорошо в Ее доме. Это был их маленький секрет.
Он шел, спотыкался, падал, разочаровывался и уставал. И все говорили:
"Зачем Он Ей, такой побитый и измученный, ведь вокруг столько сильных и
уверенных". Но никто не знал, что сильнее Его нет никого на свете, ведь
они были Вместе, а значит, и сильнее всех. Это было Ее тайной.
И Она перевязывала Ему раны, не спала по ночам, грустила и плакала. И
все говорили: "Что он в ней нашел, ведь у нее морщинки и синяки под
глазами. Ведь что ему стоит выбрать молодую и красивую?" Но никто не
знал, что Она была самой красивой в мире. Разве может кто-то сравниться
по красоте с той, которую любят? Но это было Его тайной.
Они все жили, любили и были счастливыми. И все недоумевали: "Как можно
не надоесть друг другу за такой срок? Неужели не хочется чего-нибудь
нового?" А они так ничего и не сказали. Просто их было всего лишь Двое,
а всех было много, но все были по одному, ведь иначе ни о чем бы не
спрашивали. Это не было их тайной, это было то, чего не объяснишь, да и
не надо. (с)